Москва
(миниатюра)
Москва встретила почти пустым перроном на рижском вокзале, толпой народа у пригородных касс и хмурым небом, подёрнутым дымкой, то ли осенних, тонких облаков, то ли городским смогом. Рюкзак на плечо, сумку в руку, и в путь. Знаменитое кольцевое метро, и не менее знаменитые москвичи, совсем не приветливые, не чета ставшим уже родными питерцам. Впрочем, москвичей нигде не любят, государство в государстве. Если вдуматься то каждый десятый в нашей стране живёт в Москве, и это только по официальным данным. Плавильный котёл народов бывшей империи. Толпа народа, проезд, переход, опять проезд. Вылезаю из-под земли, Ленинградский вокзал. Бреду по улицам в неизвестность:
— А где здесь…?, а, вот туда…
Кружевная решётка ботанического сада, ухоженные тропинки, скамейки.
Москва почему-то никогда мне не нравилась. Хотя был я здесь всего несколько раз. Естественно я не считаю площади у трёх вокзалов на которой мне приходилось бывать во время службы в армии, проездом конечно. Приедешь на таллиннском, сядешь на электричку, полтора часа до Сергиева Посада, там на автобус и двадцать минут до посёлка Новостройка, чуть пешком и упираешься в крашеные в зелёный цвет ворота с красными звёздами. Это конечно не считается. Сейчас, по прошествии почти тридцати лет, память моя рисует картины заснеженной Москвы, снег чёрный от грязи, с мусором по обочинам и неизменным спиртом «Рояль» в ларьках. Это было давно, в стране которая почти умерла, лишь изредка вздыхая могучей грудью.
И вот прошло столько лет и судьба вновь занесла меня в Москву, столицу уже другова государства, порядком обрезанного по краям, окружённого проклинающими русских бывшими «братскими» народами. А ведь мы никогда не жили лучше их, не высасывали последние крохи себе, а отдавали от чистого сердца ущемляя себя, своих близких, свои семьи, и как всегда, надеялись на лучшее. Наивными мы были, да собственно такими и остались до сих пор. И сейчас, всё для них, всё на окраины. А для себя? А обезлюдившие деревни, с каждой весной после пала травы исчезающие с лица земли, вымирающие области, где смертность давно уже превысила рождаемость, и молодежь уезжающая в поисках лучшей доли в мегаполисы, без сожаления обескровливающие свою малую родину.
И вот я снова в Москве, каждый день прохожу мимо павильонов телевидения, где готовят для нас телевизионную похлёбку не лучшего качества, мимо знаменитой телебашни и не менее знаменитого ботанического сада, и совершенно не чувствую, что нахожусь в столице. Дворики, заборы, деревенские дома с садиками и колодцами, и снова заборы, то кирпичные, то покосившиеся деревянные. Суетливые машины, железная дорога и запустение несмотря на толпы народа. Здесь ты никому не интересен, никому не нужен, безразличие и холодность. Здесь никто никого не знает, каменные джунгли с толпами дикарей. А ведь они дышат, надеются, ждут, верят и любят, живут и выживают. Тяжела жизнь запертая меж высотных домов, с асфальтом под ногами вместо травы, с отравленным воздухом и несъедобными продуктами.
А электрички? Проносящиеся мимо расписанные заборы, оплывающие откосы, грязь и мусор строек, котлован с одиноким вагончиком с надписью белой краской «Путин, помоги!» И лица людей, уже с утра усталые, лишенные эмоций, безвольные, безрадостные. Вот блондинка, наверное к сорока годам, лицо породистое, ухоженное, удивительного цвета голубые глаза, и стрелочки мелких морщинок. Усталое, безразличное лицо. Конечно, это способ самозащиты, уединится, обособится в толпе себе подобных, запереть свои чувства, переживания, закрыть на ключ свою истомлённую душу. Ах, москвичи, москвичи. Как мне вас жаль, вы, наверное уже забыли, как это жить на воле, как это, когда тебе рады соседи, когда всем обо всех есть дело, когда «злые» языки обсуждают каждый твой поступок, когда нет равнодушных. Поверьте, это дорогого стоит. А здесь? Продавцы в электричках, одни и те же, каждое утро, с заученными наизусть текстами рекламы, впрочем и люди одни и те же, на работу, и с работы, и везде телефоны, планшетники, вечное тюканье пальцем по сенсорным экранам, наушники и отрешенные лица. Прав Задорнов – поколение «больших пальцев».
Выходной день, а выходить не хочется. Хочется тишины, неторопливого домашнего уюта, яблонь в саду. А здесь за окном дорога застеленная асфальтовым полотном, машины, оранжерея ботанического сада и сам ботанический сад, куда в поисках тишины приезжают посидеть, покататься на велосипеде или просто походить по дорожкам. А дома всего этого много. Много тишины, много покоя, много неторопливости, а временами одиночества. Но оно своё, родное и особенно сейчас почему-то вспоминается с особой теплотой. Одиночества много и здесь, есть и тишина гостиничной комнаты, и спокойный отдых после трудового дня, но не хватает чего-то неуловимого, какой-то радости бытия, и эта недосказанность, недоястность заставляет внутренне собраться, и ты лишний раз понимаешь, что город, не твоя стихия, что ты рождён для земли, что ты должен жить на земле, чистой, не загнанной под асфальт и бетон, а порою грязной после дождей, но свободной, дышащей, и любящей каждую былинку проросшую корнями в её естество, вкушать плоды своих трудов, согретых теплом твоих рук, напоенных солнцем, накормленных землёй.
Город лишен всего этого в той мере, которая нужна человеку для счастливой и долгой жизни. По вечерам, когда смотришь на начинающую темнеть улицу, на тротуары с редкими прохожими, понимаешь, что тебе искренне жаль людей отдающих свои жизни ради бетонной клетки, ради того, что бы жить в ней, они готовы трудиться не покладая рук, отдавая свои силы и время, отпущенные свыше совсем для других дел, за возможность прожить незаметно, и так же незаметно уйти в небытиё.
Жизнь в деревне с её трудами заботами, и даже работой ради денег, во многом богаче эмоционально, да и просто счастливее жизни в городе. Удивительной красоты восходы, сказочный туман, богатство моховых болот, грибные леса и прохлада озёр, всё это для тебя одного, всё для того, чтобы дышать полной грудью, жить в полную силу, радоваться малейшей мелочи, и грустить вместе с осенними дождями. А вот она Москва, лишённая телевизионного лоска, неприкрашенная, как помятая с утра женщина, и лишний раз понимаешь, что от этого всего хочется уйти, убежать, умчатся в свои деревенские заботы, к своей женщине, разрумянившейся, мирно спящей рядом с тобой, а за окном голосистые петухи, и ранний солнечный луч разбудивший тебя, и радость от того, что начинается ещё один день твоей жизни.
Но впереди ещё пять дней езды на электричках, толчеи московских улиц, работы, длинных ночей и тоски по дому.
17.10.15 г. Автор — Михаил Павлов.
Если вам нравится творчество Автора, вы можете написать ему лично и поддержать ioda2@yandex.ru
